АРХИВ

"АиФ", не раз знакомивший читателя с позицией известных экономистов и политиков, на этот раз вопрос: "Куда идет Россия?" решил задать нашим артистам. Над судьбой страны, а вместе с ней и российской культуры сегодня размышляют сопрезиденты Общероссийской творческой конфедерации (ОРТК) народные артисты СССР Ролан Быков, Алла Пугачева, Эльдар Рязанов и председатель правления ОРТК Сергей Лисовский.

Э.Рязанов: Понимаю, что сейчас все силы брошены на преодоление финансового кризиса, понимаю, что искусством, особенно на голодный желудок, сыт не будешь, что говорить о бедствиях музеев, театров, кино в стране, где зарплату не платят месяцами, - бесполезно: все равно не услышат, а услышат, так отмахнутся. Да, нельзя спасать все сразу - велик риск все в одночасье и потерять, не сохранив ничего. Но это не означает, что что-то - в нашем случае культуру уникальной, неповторимой в плане мировой цивилизации страны - надо заранее обрекать в лучшем случае на весьма хилое выживание, а в худшем - на смерть. При таком подходе мы рискуем оказаться в ужасной ситуации: народ будет накормлен и счастлив (в материальном плане), но духовно он будет пуст. Вряд ли в этом случае российское общество будет чем-то отличаться от большого стада неандертальцев.
Р.Быков: На мой взгляд, ничто так не пострадало в ХХ веке, как именно сфера культуры. И это было предсказано в бестселлере начала века "Закат Европы" Освальда Шпенглера, где он приходит к выводу, что "цивилизация есть конец культуры". В этой ситуации Байрону, Данте и Пушкину трудно соперничать с рестораном, проституткой и шоу в Лас-Вегасе - им остаются лишь монастырские стены высокого знания. Я снимаю фильм о конце ХХ века, о его итогах. Главная моя цель - взглянуть на течение времени с точки зрения развития человеческого духа. Я хочу понять, отчего благо сегодня то и дело превращается во зло?
С.Лисовский: Мне кажется, что, при всей глобальности упомянутых вами тенденций, на положении российской культуры все-таки больше сказываются наши отечественные особенности. Простой пример, знакомый, как мне кажется, каждому из участников нашей беседы: певец, чьи творения распевает вся страна, или актер, фильмы с участием которого есть в каждом доме, сидит без денег, а в это время плоды их творчества в виде вполне конкретных с финансово-экономической точки зрения аудиои видеокассет свободно продаются на рынке, принося кому-то весьма ощутимую прибыль. Конечно, проблема нарушения авторских прав есть и на Западе, но у нас она приобрела совершенно катастрофические масштабы, последствия чего у нас еще очень слабо осознают. Кризис отечественного кино и театров, музыки классической и эстрады обусловлен не столько кризисом потребления (мол, гражданам нечем за это платить), но и нарушением цепочки, гарантирующей, что труд актера, режиссера, певца, композитора будет вознагражден. В некотором смысле здесь мастера культуры оказываются в положении, сходном с положением нынешнего правительства: и у тех, и у других нет денег потому, что одни законы не работают, другие еще просто не созданы, а правовое сознание общества таково, что жить в согласии с законом не хочет никто.
А.Пугачева: Насчет сходства нашего положения с правительственным замечено верно. Другое дело, что власти не придают этому особого значения. Складывается циничная и обидная ситуация: власть нас зовет, когда хочет, чтобы мы ее поддержали и таким образом оправдали перед народом, и гонит, когда ей недосуг. Хотя культуры обращения с народом у наших правителей не было никогда. При социализме мнение народа ставили превыше всего, но это мнение надо было еще высказать, что с кляпом во рту сделать достаточно проблематично. Сегодня ситуация иная - можешь говорить все что угодно и где угодно, на тебя просто не будут обращать внимания. На какие только ухищрения не идет народ, чтобы быть услышанным: шахтеры стучат касками под окнами Дома правительства, танкисты выгоняют свои боевые машины на центральные площади городов, симфонический оркестр Якутской филармонии каждый день напротив резиденции тамошнего президента ровно в полдень играет похоронный марш по культуре - все без толку. На самые экзотические формы протеста власть просто не обращает внимания, как будто живет в параллельном мире.
Р.Быков: Природа власти так же, как и природа общества, изменилась. Рынок с какого-то момента становится молохом, пожирающим культуру правопорядка, культуру экономики, политики и финансов. Разрушение культурного пространства создает самые благоприятные условия для развития коррупции, теневой экономики и организованной преступности, финансовые потери от которых неисчислимы, не говоря уже о нравственных. Для России - это сегодня национальное бедствие и самая большая проблема развития.
С.Лисовский: Можно вспомнить известную фразу британского премьера Уинстона Черчилля: "Нет ничего хуже демократии, но лучше нее ничего не придумано". Меня все время интересовало, почему "у них" эта система работает, а у нас нет. Существует множество объяснений на этот счет: философских, исторических, идеологических, географических и даже климатических - мол, в России очень холодно, потому у нас и "отморозков" больше во всех сферах человеческой деятельности - бизнесе, культуре, политике. Глупо, конечно, все списывать на события теперь уже 80-тилетней давности, тем более что через кровавый передел власти и собственности проходили практически все развитые страны, но для нас последствия той революции были поистине страшны. Закон и сегодня многие рассматривают как ограничитель, своеобразный загон, в рамки которого государство загоняет своего гражданина. Немудрено, что психологически человек, существо по натуре своей стремящееся к свободе, пытается "выйти за флажки" - как в бытовом поведении, так и социальном. До тех пор, пока россияне не начнут относиться к законам иначе - например, как к правилам игры, которые принимает общество для установления равных, справедливых условий сосуществования личностей, - сегодняшний бардак в той или иной форме будет продолжаться.
А.Пугачева: Сергей, ты говоришь о влиянии жестокости, несправедливости, допущенной в теперь уже далеком прошлом, о котором многие молодые россияне сегодня, может, и не знают толком ничего. За это время по всему миру свершилось не меньше несправедливостей, которые оказали не менее пагубные последствия на день сегодняшний. Кровь, пролитая во Вьетнаме, Афганистане, Чечне, на Ближнем Востоке, в Югославии, Албании, Средней Азии, Ольстере, Африке - по всему миру, воспитала апатию и безразличие к самому факту убийства в массовом сознании. Количество крови, льющейся сегодня на голубых и белых экранах мира, приучило сотни миллионов людей к ежедневному развлечению картинами насилия, изуверскими драками и убийствами - картинами индивидуального или группового террора.
Э.Рязанов: Мне представляется, что сегодняшняя масс-культура, особенно наиболее яркое ее проявление - телевидение, просто вышла из под контроля человеческого разума, превратившись в вещь в себе. Приучив публику к острым ощущениям от увиденного на экране, телевизионщики загнали сами себя в угол: они должны воспроизводить этот "наркотик", иначе падает рейтинг, а с ним реклама, а с ней и доходы - в общем, замкнутый круг.
С.Лисовский: Согласен с вами, Эльдар Александрович. Телевидение - очень острый инструмент, которым следует пользоваться с чрезвычайной осторожностью. У нас же им орудуют как обухом. На мой взгляд, сложилась новая тенденция в отечественном ТВ - "телевидение катастроф": сегодня ни один выпуск новостей не обходится без поражающих, устрашающих, вселяющих ужас и смятение известий. Скажут - такова жизнь, но будут не правы. Справедливости ради стоит сказать, что в регионах телевидение и лучше, и добрее, и ближе к простому человеку. Работая в Российской ассоциации регионального телевидения, я встречаюсь со многими коллегами из немосковских телекомпаний, в том числе и с нижегородскими телевизионщиками, и должен сказать: это нормальные, не зашоренные, не перегруженные столичными штампами, живые и близкие к проблемам своих земляков люди. Уверен, именно за счет их труда удается сохранить хоть какую-то веру в ТВ. Но не они, а общенациональные телеканалы определяют сегодня лицо телевидения, а вместе с ним и отношение общества к телевизионщикам. Сегодня никто не задумывается о последствиях создавшейся ситуации, но они могут быть поистине трагичны. Не стоит говорить, насколько "помогают" в и без того трудное время телепередачи с катастрофическим уклоном: даже если в вашей семье, городе все более или менее нормально, такое ТВ быстро убедит вас в обратном.
Р.Быков: Агрессивные тенденции все более обретают форму терроризма. В моем фильме есть документальная сцена, где посол России во Франции Юрий Алексеевич Рыжов выводит кривую роста процента жертв среди мирного населения в современных войнах: уже в ирано-иракской войне отметка дошла до чуть ли не 96%. Это означает, что в современной войне мирное население выступает в роли заложника, так что можно считать, что все современные войны являются по сути террористическими. Сегодня люди еще очень мало знают о себе, чтобы использовать все свои возможности. Совершенно парадоксально, что человек, проникнув в тайну частиц, античастиц и генов, прорвавшись в космические пространства, моделируя и создавая параллельную реальность, почти не изучает себя как духовное существо, то есть не изучает себя именно по своей сути.
Э.Рязанов: Вы правы, суть человека, ответы на такие далекие сегодня вопросы "чьи мы и куда мы идем" - неясны. В одном из моих последних фильмов, как вы помните, герои улетают на небеса, пытаясь примирить свои души. Но что делать нам, оставшимся, которые вынуждены быть свидетелями развала страны, кровавых братоубийственных войн, безумия суверенитетов, когда старые друзья, разъехавшись по личным квартирам, становятся новыми врагами. Наконец, что мы, не последние люди в отечественной культуре, должны предпринять для ее спасения? Само собой, у меня, как, наверное, у всех в России, нет рецепта, следуя которому, мы за одну ночь восстановим потерянное и пойдем дальше. Я знаю только, что если сегодня, допустим, не найти денег на спасение отечественного кино, его просто не будет: будет американское, китайское, французское, иранское, но российского - нет.
Р.Быков: К культуре в России огромная тяга, она - духовная необходимость. Культура - это дефицит. Хороший коммерсант, даже банальный спекулянт понимает, что торговать дефицитом выгодно. Но это коммерсанты широко пока не осознали. Несмотря на это, культура побеждает то тут, то там. Я не так давно приехал на съемки в город, о котором прежде даже не слыхал, - Белорецк. Случайно попал в местную математическую школу и был потрясен самими лицами детей.
Мне не надо объяснять, что такое детские лица, - это книга, которую я читаю легко. Это школа даже не прошлых времен, а будущих - школа XXI века. Я, естественно, захотел познакомиться с директором, но это оказалось невозможно - директор школы, доктор математических наук, с тремя своими коллегами отбыл в США решать проблемы кризиса преподавания математики в американской средней школе.
С.Лисовский: Видимо, я единственный из участников разговора, кого можно при желании отнести к той самой категории коммерсантов, о которых вы здесь упомянули. Вы правы, торговать культурой выгодно во всем мире, но не у нас. В ситуации правового беспорядка, о которой я уже говорил, даже самый дефицитный товар теряет свою ценность: любой товар, особенно продукт интеллектуальной деятельности, надо не только произвести, продать, но и защитить от всякого рода нарушений. Подделывают в нашей стране не только водку и джинсы, но и аудио - видеозаписи, которые стоят заведомо дешевле: ведь незаконному производителю не надо платить деньги за авторские права актеров, музыкантов и исполнителей - он их просто крадет. Но если на фронте борьбы с пиратством хоть что-то сдвинулось с мертвой точки, то статья 26-я Закона об авторских и смежных правах, способная приносить средства на поддержание отечественной культуры, по-прежнему бездействует.
Э.Рязанов: На мой взгляд, 26-я статья Закона об авторских и смежных правах сегодня не работает потому, что механизм ее реализации не прописан ни указом президента, ни постановлениями правительства, ни инструкциями и пояснениями соответствующих ведомств, призванных этот сбор изымать из дохода производителей, импортеров и торговцев и направлять в соответствующий внебюджетный фонд, который, в свою очередь, тоже еще не создан. Пока решение вопроса затягивается, российская культура теряет миллионы и миллионы долларов, которых сегодня не имеют ни государство, ни частные инвесторы для поддержки российских мастеров театра, кино, эстрады, культуры в целом.
А.Пугачева: Но эти средства нельзя отдавать и на откуп государству, под чиновничий контроль, об эффективности которого мы все хорошо знаем. Я уверена, что все вопросы федерального законодательства об авторском праве, его применении на практике должны решаться только с нашим участием, потому что некоторые стороны нашей жизни и творчества, которые знают Рязанов, Быков, Эшпай, Петров, я и другие творческие работники, должны быть донесены до сведения власть предержащих, а наши проблемы - решаться не на голой чиновничьей основе. Для этого мы и объединились в Общероссийскую творческую конфедерацию, сделав еще один шаг к отстаиванию авторских и смежных прав.
Р.Быков: Вы говорите о конкретных дырах в законодательстве, прорехах в правовом поле, но мне представляется, что проблема шире: в России сегодня ни на государственном уровне, ни на уровне осознания своих проблем обществом нет какой-либо внятной концепции спасения и развития отечественной культуры. Наш великий современник Дмитрий Сергеевич Лихачев высказывал, на мой взгляд, гениальную идею - о необходимости провозглашения "Декларации прав культуры".
Это идея спасения - она кажется мне и национальной, и планетарной. Конечно, может показаться, что декларациями делу не поможешь, да и время ли сейчас, в столь сумбурной и неясной обстановке, принимать какие-либо далеко идущие заявления? Билль о правах человека, провозглашенный в США и ставший американской мечтой, был подписан в то время, когда в Америке процветал расизм, только закончилась война за независимость от Соединенного Королевства Великобритании и о правах чернокожего населения не шло и речи. Но он давал перспективу, намечал цель, то "прекрасное далеко", к которому стоит стремиться. Он год за годом становился реальностью и обрел характер планетарной идеи.
А.Пугачева: А как обойтись без глобальных идей, как сделать так, чтобы все стало с головы на ноги не через десятки-сотни лет, до которых ни мы, ни многие наши сегодняшние читатели-соотечественники не доживем, а сегодня? Я слушала этот умный и одновременно эмоциональный разговор и думала: почему я, пашущая, как вол, по 16 часов в день, верная и благодарная своему зрителю, готовая ради него и своего дела на все, должна жить так, как мы живем сегодня?
Разве я и мои соотечественники это заслужили?
С.Лисовский: Алла Борисовна, вопрос не в том, заслужили или нет, никто не спорит с тем, что россияне достойны лучшей жизни: иначе зачем было затевать все наши перемены. Вопрос в том, в какой стране мы хотим и будем жить, ответ на который должны дать прежде всего сегодняшние молодые люди, новое поколение россиян. В сутолоке проблем и катаклизмов многие не заметили, как на свет появилось иное, совершенно новое поколение россиян. Я, так же, как и они, уверен - сегодня настало время жить в России, делать себя, свое счастье и счастье своих близких здесь.