АРХИВ

Кроме инфраструктуры «макроэкономической», с ее магистралями федерального значения, портами, терминалами и т.д., существует инфраструктура, приближенная непосредственно к месту проживания каждого человека, в том числе и сельского жителя. О состоянии и перспективах ее развития мы беседуем с Заместителем Председателя Комитета Совета Федерации по аграрно-продовольственной политике и рыбохозяйственному комплексу Сергеем Федоровичем Лисовским.


В какой мере состояние инфраструктуры сельских территорий сказывается на уровне их сегодняшнего развития? Достаточно ли ресурсов на модернизацию инфраструктуры предусмотрено в Программе развития сельского хозяйства до 2012 года?

Инфраструктура – это основа, фундамент всего «дома» российской экономики. И нельзя строить новые этажи этого дома на старом прогнившем фундаменте. У нас же ситуация сегодня как раз такова, что основное внимание уделяется тем самым «верхним этажам», т.е. внедрению различных инноваций (что само по себе правильно), но при этом модернизация инфраструктуры, особенно в сельской местности, обеспечивается по остаточному принципу.

В этом легко убедиться, заглянув в «Государственную программу развития сельского хозяйства и регулирования рынков сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия на 2008–2012 годы». Так, на мероприятия по развитию водоснабжения в сельской местности в 2008 году заложен 1 млрд рублей, в 2009 году – 3 млрд. В масштабах такой огромной страны и в условиях, когда целый ряд регионов испытывает острую нехватку воды – это практически ничего. Например, в Курганской области, которую мне доверено представлять в Совете Федерации, дефицит воды составляет до 40% от объема ее потребления и регион буквально десятилетиями вынужден «пробивать» финансирование строительства водоводов.

На газификацию сельской местности Программой предусмотрено в 2008 году 1,2 млрд рублей, в 2009 – 2,3 млрд, в 2010 – 2,9 млрд. И это в стране, являющейся крупнейшей газовой державой, но до настоящего времени охваченной газификацией в среднем не более чем на 40%. Важнейшим фактором развития села, безусловно, является наличие в нем достаточного количества работоспособной молодежи самой разной квалификации. Следовательно, необходимо создавать для нее не только рабочие места, но и обеспечивать достойные условия для проживания, всестороннего развития и досуга. Однако на социальное развитие села на 2008 год в Программе заложено всего 600 млн рублей, на 2009 – 2 млрд, на 2010 – 2,6 млрд и т.д. Это намного меньше, чем в одной Москве ежегодно затрачивается на высадку зеленых насаждений и цветов. О каком же удержании молодежи на селе можно вести речь!?

Таким образом, сегодня не приходится говорить о том, что в предстоящие пять лет состояние сельской инфраструктуры существенно улучшится. Но даже и при таком уровне финансирования утверждение данной Программы проходило с большим трудом, поскольку Минфин и МЭРТ выступили ее ярыми противниками. Совет Федерации согласился с параметрами Программы потому, что в процессе ее обсуждения удалось добиться практически двукратного увеличения выделяемых бюджетных средств. Но этого совершенно недостаточно. Россия единственная страна, где на развитие сельского хозяйства затрачивается чуть более 1% бюджета, тогда как страны, входящие в ЕЭС, расходуют на эти цели не менее 7% государственных ассигнований. Наши соседи на постсоветском пространстве направляют на поддержку своих АПК не менее 5% бюджетов, а если говорить о мировой практике, то в некоторых высокоразвитых странах этот показатель достигает 20%.

Так что в этом смысле мы – самая «выдающаяся» страна. Откладывая в различные фонды огромные суммы для будущих поколений, экономический блок правительства очень мало заботится об улучшении условий жизни поколений сегодняшних.


Минсельхозу РФ поручено курировать развитие села в целом. Подготовлена ли необходимая для этого законодательная база и насколько успешно осуществляется взаимодействие всех заинтересованных ведомств?

На данном этапе наша страна интегрируется в мировую экономику, в которой не используется обособленное понятие «сельское хозяйство», а есть понятие «сельские территории». Сегодня и у нас стали понимать, что село – не просто производство хлеба, мяса, молока и других продуктов, что это – сфера жизни миллионов наших сограждан. Однако зачастую это понимание так и остается на бумаге, поскольку, возложив на Минсельхоз ответственность за комплексное развитие сельских территорий, правительство не выделило соответствующего финансирования.

Ситуация парадоксальна: государством создаются различные венчурные фонды и другие структуры с многомиллиардным наполнением, которые нацелены на достаточно узкий круг задач и ограниченное количество задействованных людей, тогда как десятки миллионов жителей села пребывают практически в условиях полувековой давности. Последний тому пример: одна только корпорация нанотехнологий получила из бюджета страны финансирование в объеме 130 млрд рублей, что существенно превышает бюджет всего сельского хозяйства страны на 2007 год.

Кроме недофинансирования, есть и другие причины, тормозящие развитие территорий. Так, считаю совершенно неоправданным принцип софинансирования, при котором федеральный центр только тогда оказывает финансовую поддержку регионам, когда те смогут изыскать собственные деньги на реализацию каких-либо проектов. Бюджеты большинства регионов дефицитны, и порой даже 5%-ное участие в софинансировании выливается для них в неподъемные суммы. Поэтому и я, и руководство Совета Федерации выступаем за отмену этого принципа. Федеральный центр должен без каких-либо предварительных условий выделять необходимые средства на жизненно важные для регионов программы, а они уже сами решат, как эффективнее их освоить. В противном случае и без того богатые субъекты будут получать денег в разы больше, бедные – по-прежнему пребывать в депрессии, и закрепится не только социальное, но и географическое расслоение по уровню жизни населения.

Плачевна ситуация и с финансированием непосредственно сельских муниципальных образований. Возложив на них самые социально значимые обязанности, но отрезав от адекватных источников финансирования, их практически лишили возможностей выполнять свои функции без помощи региона, зачастую и без того небогатого.

Считаю, что сложившееся положение – следствие низкого качества работы Госдумы. Практически все законодательные инициативы исполнительной власти она пропускает «на ура» и ни разу не завернула правительственный законопроект. Совет Федерации вынужден блокировать прохождение большинства законов, нарушающих интересы регионов, и, несмотря на то, что зачастую сделать это очень сложно, в последние годы наша работа стала гораздо эффективнее.

Например, нам удалось не пропустить поправку в закон «О ветеринарии», согласно которой все компенсации населению за уничтоженные в личных подворьях во время эпизоотий скот и птицу должны выплачиваться из региональных бюджетов. Напоминаю, что у 70% регионов бюджеты дефицитные и, например, в Курганской области не смогли выплачивать такие компенсации сельским жителям во время вспышки «птичьего гриппа». В результате они стали скрывать птицу во время проведения санитарных мероприятий, что существенно осложнило и затянуло борьбу с этим заболеванием. Поэтому законопроект был заблокирован Советом Федерации, и нам полгода пришлось убеждать Госдуму внести в него изменения. В окончательном виде принят компромиссный вариант – федеральный центр и регионы финансируют по 50% компенсационных выплат. Причем Минфин с данным решением так и не согласился.


В процессе реализации нацпроекта «Развитие АПК» ведется строительство крупных животноводческих комплексов. Позволяет ли состояние инфраструктуры обеспечивать их подключение к электросетям, к инженерным и газовым коммуникациям и т.д.?

К сожалению, по масштабам такой страны, как Россия, на реализацию аграрного национального проекта средств было выделено чрезвычайно мало. Поэтому строящиеся сельскохозяйственные объекты, пусть и с определенными затруднениями, еще могут быть привязаны к существующим коммуникационным и энергетическим сетям. Плохо то, что нацпроект коснулся только отдельных направлений развития села, вопросы совершенствования инфраструктуры им практически не затронуты, и в результате она развивается далеко не теми темпами, которые сегодня необходимы.


В сельской местности сегодня происходит свертывание небольших больниц и концентрация медобслуживания в областных и районных центрах, удаленных от мест проживания основной массы сельских жителей. Тенденция укрупнения коснулась и сельских школ. Насколько, по Вашему мнению, оправдан подобный подход?

Считаю такой подход в корне ошибочным, и чем раньше к такому же пониманию придет большинство и в обществе, и во власти, тем будет лучше для страны. Эти идеи пришли в головы чиновников в высоких кабинетах, а последствия от их воплощения придется расхлебывать тем людям, которые сегодня живут на селе. Ведь с закрытием сельских школ, зачастую остававшихся последними очагами культурной и общественной жизни в небольших поселениях, люди и сами вынуждены перебираться в города, где их дети могут получать нормальное образование.

Предложенный как выход из этой ситуации вариант с доставкой детей школьными автобусами фактически вылился в разовую акцию, так как программа скоро заканчивается, поставленные автобусы оказались невысокого качества и через несколько лет начнут выходить из строя, а для их ремонта не окажется ни средств, ни технических возможностей. В результате придем к тому, что в большинстве небольших сел и деревень не будет ни школ, ни автобусов.

Если говорить о здравоохранении, то за ликвидацией сельских больниц и медпунктов стоит только одно: желание сэкономить. Понятно, что разветвленную сеть небольших лечебных учреждений, приближенных к пациентам, а потому разбросанных по огромной территории, содержать гораздо сложнее и накладнее, чем несколько крупных поликлиник. Но иначе проблему здоровья сельского населения решить невозможно. Поэтому повторю еще раз: богатеющее с каждым днем государство обязано именно сегодня, сейчас проявлять полноценную заботу обо всех своих гражданах, где бы они ни проживали. Иначе наступление «светлого будущего» для многих из них окажется под большим вопросом.