АРХИВ

Оглавление

- Дети десятилетки
- "Как только к власти пришли демократы, у нас отобрали лицензию"
- "Мы хотели деньги зарабатывать -- это сбылось"
- "Потеря друзей, ругань и предательство"
- "Я бы не рассчитывал на честный бизнес и коррумпировал всех чиновников"
- "Имидж мы, конечно, будь здоровчик себе создали"

Дети десятилетки

Август 1991 года. В центре Москвы -- баррикады, бэтээры, танки... В бронетехнику летят бутылки с зажигательной смесью. Так Россия завоевывала политическую независимость. А вместе с ней пришла и экономическая. Именно поэтому оценку прошедшему десятилетию журнал "Деньги" попросил дать пионеров российского бизнеса, предпринимателей призыва 1991 года.

Мы не стали изобретать велосипед. Просто взяли подшивки центральных газет за 1991 год и составили список из 15 фамилий наиболее часто упоминавшихся предпринимателей.
Поговорить удалось не со всеми. Одни, как, например, глава ЮКОСа Михаил Ходорковский и бывший глава Инкомбанка Владимир Виноградов, отказались давать интервью. Других, а именно первого столичного ресторатора Андрея Федорова, председателя кооператива "Строитель" Вадима Туманова и главу биржи "Алиса" Германа Стерлигова, мы просто не смогли найти.
А десять человек согласились рассказать "Деньгам" о самых интересных, с их точки зрения, событиях прошедшего десятилетия. Мы задали всем пять стандартных вопросов. Ответы же получили весьма неожиданные.

"Как только к власти пришли демократы, у нас отобрали лицензию"

Первый наш вопрос "Что изменилось лично для вас, когда Россия стала экономически независимой?" был встречен редким среди бизнесменов единодушием мнений. Большинство не заметили разницы между СССР и независимой Россией.

Сергей Лисовский:
-- После распада СССР сузился рынок сбыта на мою продукцию (я тогда занимался организацией концертной деятельности). Если в Союзе было около 50 Дворцов спорта, то в независимой России их осталось не больше 30. В принципе для тех, кто занимался бизнесом, 91-й год ничего не изменил. В некоторых кабинетах одних чиновников заменили другими, и все. Через месяц они стали себя вести точно так же, как и предыдущие. В какой-то степени, пожалуй, изменилось отношение власти к предпринимателям -- они вышли из тени, стали легальным классом в стране. В чем-то эта смена идеологии помогла во взаимоотношениях с налоговыми и силовыми структурами. А в экономике и бизнесе не произошло никаких существенных перемен.

"Мы хотели деньги зарабатывать -- это сбылось"

Второй вопрос "Денег" звучал так: "На что вы надеялись в 1991 году? Что сбылось, а что нет?" Как нам показалось, у бизнесменов первой волны не сбылось ничего.

-- Я не надеюсь на что-то, а ставлю перед собой реальные задачи. Практически все удалось реализовать. Думаю, что и в личной жизни, и в бизнесе у меня все складывалось достаточно успешно. А самое главное разочарование -- в том, что с 91-го года не изменилось влияние чиновничьего звена на бизнес и производство. Тогда, в 91-м, мы предполагали, что нужно три-пять лет, чтобы прекратилась порочная практика участия конкретных чиновников в конкретных экономических процессах. Но прошло десять лет, и ничего не изменилось. И пока эта проблема существует, мы просто неконкурентоспособны по отношению к любому производителю в любой нормальной стране. Государство должно участвовать в экономике, но наши чиновники, по сути, узурпировали функции государства и используют их в своих частных интересах -- для самообеспечения и политического влияния. После 91-го года они очень быстро сориентировались в вопросах власти и возможности своего участия в экономических процессах и свою основную задачу, лицензирование деятельности, фактически превратили в организованное вымогательство на государственном уровне.

"Потеря друзей, ругань и предательство"

Именно так российские олигархи образца 1991 года описывают свою самую большую неудачу в жизни. А о самых крупных достижениях каждый имеет собственное представление.

-- Самое интересное -- это выборы 96-го года. Я не скажу, что это была удача, но это был яркий момент. А неудача -- выборы 1999-го. Их по-разному можно оценивать. С одной стороны, я считаю это удачей, так как создание "виртуальной" партии власти "Единства", фантома по своей сути,-- идея, которую я высказывал еще в 98-м. Избранная же "Отечеством" стратегия предвыборной борьбы изначально была ошибочной: не было времени заниматься партстроительством, на это уходят годы. Предложенная нами стратегия избирательной кампании была отклонена. Поэтому наша неудача в том, что мы не смогли обеспечить "Отечеству" лучший результат.

"Я бы не рассчитывал на честный бизнес и коррумпировал всех чиновников"

Задавая нашим героям вопрос: "Чего бы вы не стали делать тогда, обладая сегодняшним опытом?",-- мы и не подозревали, что наступили на больную мозоль. Выяснилось, что никто из них не доволен властью, которую в свое время так стремился поставить во главе страны.

- Я бы не стал рассчитывать на честный бизнес в России в 1991 году и коррумпировал бы всех чиновников, тем более тогда это было очень просто. А я почему-то считал, что их влияние на экономику ослабнет, и решил, что надо заниматься честным предпринимательством. Многие партнеры убеждали меня, что я не прав. И многие из них сейчас гораздо богаче, чем я, потому что строили бизнес на политическом лоббировании. С другой стороны, оборотная сторона этой практики такова: борьба политических лагерей провоцирует перетасовку всего рыночного сектора, и все чаще из него выбывают сильные игроки.

"Имидж мы, конечно, будь здоровчик себе создали"

Чего вы ждете от следующих десяти лет? -- спросили мы напоследок у тогдашних лидеров российского бизнеса. И поняли, что надежда действительно умирает последней.

-- Я жду одного -- что наконец-то наши чиновники займутся своими непосредственными обязанностями, а государство будет регулировать перспективы, а не устраивать разборки по рыбе, нефти и т. д. Вот когда это произойдет, тогда все остальное мы сделаем сами. Чтобы экономика эффективно развивалась, необходимо правовое государство. У нас в плане законотворчества с 91-го года никаких изменений: законы так же не работают и тормозят экономику. Чтобы работали нормальные рыночные отношения, нужно как-то менять практику экономического планирования, основанную на интересах отдельных финансово-промышленных групп. Чтобы через десять лет мы могли сказать, что что-то действительно поменялось. А на сегодняшний день предприниматели перед законом никак не защищены. Напротив, обладая большой финансовой самостоятельностью, они создают реальную угрозу экономическому благополучию бюрократического аппарата, поскольку претендуют на свою роль в регулировании экономики. Чтобы ограничить возможности предпринимательства, бюрократия успешно использует в борьбе с бизнесменами налогообложение. Хочется надеяться, что в последующем десятилетии уплата налогов перестанет быть карательной мерой, и у бизнеса появятся реальные гарантии дальнейшего развития. Если мы хотим жить в цивилизованном государстве с рыночной экономикой, мы должны принимать и его законы. А пока у нас действует один принцип: закон -- это право сильнейшего, обусловленное его превосходством.